«Неделя дезертиров»
«Неделя дезертиров» - было в нашей истории и такое … 1918 — 1919 годы, разгар гражданской войны, положение на фронтах отчаянное. Большевики объявляют мобилизации в Красную армию, но желающих идти воевать за новую власть мало. На фронт безоговорочно отправляют большевиков и сочувствующих. Кстати, чтобы получить статус сочувствующего, надо было написать письменное заявление, которое рассматривалось на партийном собрании. Только после этого человека вносили в отдельный список. Крестьяне были плохо осведомлены о целях молодой советской власти, и поэтому вяло откликались на призыв идти за эти цели воевать. В Государственном архиве новейшей истории Костромской области (ГАНИКО) хранятся документы, рассказывающие о том, как губернская власть боролась с таким явлением, как дезертирство.
В стране
Обстановка в стране в целом была тяжелейшая. В сентябре 1918 года революционный военный совет (РВС) молодой республики издает приказ, согласно которому ответственность за неявку призывников возлагалась не только на военкоматы, но и на глав семейств, на руководителей местных органов власти — чтобы не было укрывательства. В некоторых случаях накладывалась контрибуция на целый населенный пункт при массовом дезертирстве его жителей.
На определенном этапе это сыграло свою положительную роль, но весной 1919 года ситуация на фронтах еще более усугубилась, и голодная и плохо обмундированная Красная армия стала таять на глазах. И не только из-за потерь, но и из-за массового дезертирства. Самовольно покинувшие передовую солдаты приходили домой с оружием и рассказывали, как все плохо на фронте. Чтобы не возвращаться назад, они прятались от властей в сараях и амбарах, а то и уходили в леса.
Проводить мобилизацию в таких условиях было крайне трудно, и власти продолжали закручивать гайки. Во всех губерниях для борьбы с дезертирством были созданы специальные комиссии, а персональная ответственность была возложена на военных губернских комиссаров.
Летом 1919 года Москва объявила амнистию тем дезертирам, которые добровольно явятся на призывной пункт с повинной. Сроку им давали одну неделю, в течение которой можно было безнаказанно сдаться, придя на сборные пункты. В каждой губернии объявляли такую неделю в разные сроки, чтобы предварительно оповестить население об этой акции. Подразумевалось, что после ее истечения последуют жесткие карательные меры. Тем же, кто явится с повинной и будет мобилизован в Красную армию, обещали паек, денежное пособие и поддержку семье — семена для посева и помощь от местных властей в обработке земли.
В губернии
В Костромской губернии в апреле 1919 года было объявлено осадное положение из-за тяжелого положения на фронтах. Борьба с дезертирством стала проводиться более энергичным образом. Агитаторы и советские работники ездили по волостям, проводили собрания, уговаривали крестьян не укрывать дезертиров, убеждать их добровольно прийти в военкоматы и записаться в Красную армию. Было подмечено, что такие меры давали неплохой результат там, где дезертиры были разрознены, не организованы, скрывались «сами по себе». Там же, где ими руководили офицеры, враги Советской власти, стали появляться настоящие банды, вооруженные формирования, которые уже в открытую боролись с представителями новой власти.
Каким образом проводить работу с дезертирами обсуждали на заседании губернского комитета РКП(б) 10 июля 1919 года. Собрались в 9 часов вечера представители Ветлужского, Костромского, Буйского, Нерехтского, Макарьевского и Солигаличского уездных комитетов партии и отчитывались перед губернским начальством о проделанной работе, в том числе и о борьбе с дезертирством. Заседание это, к слову, закончилось в 5 часов утра следующего дня.
Буйский уезд
Товарищ Гединский из Буйского укома рассказал, что дезертиров в уезде очень много - 2/3 от числа всех мобилизованных. Агитаторы в волостях стараются, работают, но толку мало. В каждой волости проходят еженедельные собрания, сформированы три вооруженных отряда, которые на постоянной основе проводят рейды по деревням и окрестностям для выявления дезертиров. На сельских сходах жителей убеждают выносить решения против дезертиров, не кормить их, а отсылать на мобилизацию.
Геденский в своем выступлении упрекнул губернский комитет партии в нарушении партийной этики. Партийный суд Буйского укома присудил: товарища Квасникова, как уклоняющегося от мобилизации, отправить на фронт. Квасников на суде осознал свою вину, раскаялся и обещал восстановить доверие партии на фронте. Но в Костроме его освободили от службы и оставили работать в Губземотделе.
Нерехтский уезд
Товарищ Жалобов от Нерехтской уездной партийной организации рассказал о происходящих у них событиях. В уезде – острая нехватка партийных кадров, в Нерехте осталось всего шесть агитаторов, из них половина — на ответственной работе, в деревни выезжать некому. Во время объявленной «Недели дезертиров» все агитаторы разъехались по местам и работали с населением все эти дни. Часть дезертиров одумалась и явилась в военкомат. Но большая часть, в ответ на нашу активность, организовалась и решила в открытую вести борьбу с Советской властью. Так был совершен налет на Рождественский волостной исполком, помещение разграбили, оказавшегося там курьера убили. После таких событий мы запросили военную помощь у губернии, но не получили ее, говорил Жалобов. А так как организованных вооруженных дезертиров в округе было около 200 человек, мы все свои небольшие силы оставили в Нерехте охранять город. Отряд дезертиров не рискнули нападать на Нерехту, они на 39-й версте железной дороги остановили и разграбили воинский эшелон. На станции Малаховка был убит караульный часовой. Погромы продолжались в тех волостях и населенных пунктах, где дезертиров не поддерживали.
Только после этих событий в Нерехту были присланы два отряда - из Костромы и Ярославля. Дезертиры, узнав об этом, разбежались. Часть из них вышла к властям и сдалась. Костромичи вернулись домой, а карательный отряд из Ярославля производил жестокую расправу над дезертирами и лояльными к ним жителями. Была устроена показательная казнь — расстреливали каждого пятого (всего было убито около 100 человек), а гражданских людей, лояльных к дезертирам, пороли нагайками, отбирали у них все продукты. Население было запугано таким страшным террором, многие боялись за своих родственников, приходили в уездком и валялись в ногах у его руководства, умоляя не расстреливать добровольно явившихся дезертиров. Всего добровольно явилось около 200 человек. Из разграбленного воинского поезда оружия было возвращено мало, сообщили партийцы, поиски его продолжаются, но пока безрезультатно.
Выводы
В прениях было высказано мнение, что ярославский карательный отряд сильно перегнул палку: мол, расстреливать дезертиров можно, а вот пороть население ни в коем случае нельзя, это снижает авторитет Советской власти.
Что касается работы с уклоняющимися от службы в Красной армии, то тут следует обязательство учитывать причины дезертирства, говорили партийцы. Одна категория уклонистов не идет в Красную армию лишь потому, что некому работать дома и в поле, а есть и злостные дезертиры. Если первые все же идут в армию, когда за ними приходят, то вторые скрываются, да еще и строят козни против Советской власти. К первым не следует принимать жестких мер, а только воспитательные. А вот со злостными - разговор другой…
Николай НИКОЛАЕВ.
Пресс-служба ГАНИКО (Ф.П4.Оп.1.Д.8).
Фото из открытых источников.
 «Неделя дезертиров» // Костромская народная газета № 40. 2022. 05 октября. С.13 (JPG, 543Кб) |
