Комиссар-партизан-большевик

9 ноября «КНГ» опубликовала материал «Большевик-боевик» о дореволюционном периоде жизни Яна Кульпе, который проходил вне Костромы. Сегодня мы завершаем рассказ о человеке, именем которого в Костроме названа одна из улиц нашего города.

И бросало меня….

Ян Кульпе приехал в Кострому в апреле 1917 года. Почему именно в Кострому и в апреле, объясняется так. Февральская революция открыла темницы политическим заключенным (а именно таковым являлся большевик Кульпе) и уже в марте он был освобожден из тюрьмы в Орле, где отбывал заключение. В России назревали крутые перемены и партия большевиков послала своего единомышленника в Кострому. Тем более, что там работало множество латышей, эвакуированных вместе с прибалтийскими заводами «Пло» и «Лента» в годы первой мировой войны.

Оказавшись в Костроме, Ян сразу с головой окунулся в партийную работу. Встал на учет в городском комитете партии и поступил работать слесарем на завод «Пло». Латышское землячество само собой оставалось на нем, но приоритетом для Кульпе стало активное участие в политической жизни города. В течение 1917 года он был председателем Заволжской организации РСДРП, членом городского комитета партии, членом Совета рабочих депутатов, организатором боевых дружин Красной гвардии. Избирался гласным городской думы и делегатом первого и второго Всероссийских съездов Советов. На первом съезде, как известно, Ленин сказал свою знаменитую фразу: «Есть такая партия!» в ответ на вопрос меньшевиков, кто сегодня может взять власть в руки в России. А на втором съезде Советов тем же Лениным с трибуны было сообщено, что пролетарская революция свершилась и вся власть в стране теперь переходит к Советам трудящихся.

Вернувшись со съезда в Кострому, Кульпе с удвоенной энергией взялся за переустройство русского мира. Вот выдержка из его автобиографии, написанной в марте 1923 года, где он перечисляет все свои должности за период своей шестилетней работы в Костроме: «...начальник охраны города, член губисполкома со 2 съезда 1918 г. до июня 1921 года, политком 1-го Костромского партизанского отряда на Черниговском фронте, и.о.губкомиссара отдела управления губисполкома, член горсовета с 1918 г. по 1921 год, член коллегии и позже предгубчека, предгубпленбежа, председатель комитета беженцев Латвии. С 1919 по 1921 г. член Президиума губисполкома, его ответственый секретарь, председатель губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с эпидемиями, председатель товарищеского дисциплинарного суда профсоюза совработников, член контрольного совета губсоюза кооперативов, член ревизионного комитета губсоюза. 19 февраля 1921 года был откомандирован в виду создавшегося положения на фабриках для работы среди масс, т. е. К станку, поработал несколько месяцев, был выбран в общегорком...»

И это не весь перечень должностей Яна Кульпе за шесть костромских лет. И конечно, все это рутинная работа, о которой очень трудно написать нескучно.

На фронт!

Но есть один ценный документ, хранящийся в архиве новейшей истории, собственноручно написанный Яном Кульпе. Это его рапорт от 20 апреля 1918 года о действиях на фронте первого костромского партизанского отряда, в котором он был комиссаром. Костромской отряд из 190 добровольцев и коммунистов выехал на Черниговский фронт в начале марта 1918 года и вернулся обратно в Кострому через два месяца. Кульпе в рапорте докладывает обстановку и просит костромской комиссариат по военным делам срочно вернуть их домой. Перескажу этот любопытный документ своими словами, не искажая сути.

По идейному составу отряд был в высшей степени мотивированным на борьбу за советскую власть. Прибыв в Москву костромичи получили задание по пути на фронт усмирить солдатские хулиганствующие элементы, которые грабежами и разбоями настраивают население против красных на одной из железнодорожных станций.

Прибыв на место, костромские партизаны сразу же вступили с ними в перестрелку. Разбежавшиеся бандиты оставили 2 пулемета, 108 винтовок и большое количество солдатского обмундирования. Костромичи встали на освобожденной станции на постой и за короткий период до такой степени завоевали симпатии местного населения, что крестьянство не называло партизан иначе, как истинными представителями Советской власти.

Отступали последними

Вскоре командование фронтом направило костромской отряд на защиту Глухова, где сильно напирал неприятель. Подъезжая к этому городку, костромичи встретили беспорядочно отступающие войска красных. Картина панического бегства произвела удручающее впечатление, но отряд костромичей продолжил двигаться вперед. Не доходя 7 верст до Глухова получили приказ вернуться  на станцию Горелые Хутора. Отступающие красноармейцы рассказали, что Глухов разграблен красными отрядами между которыми произошла перестрелка из-за дележа добычи. И теперь неприятель легко их побеждает.

Костромичи отступали организованно, собирали брошенное оружие и боеприпасы.  Появились в отряде и первые потери: несколько раненых бойцов (один — тяжело) и выбыл из строя раненый начальник отряда т.Чистяков.

Полторы недели костромичи стояли на охране станции, после чего партизан направили на помощь наступающим на хутор Михайловский. Атака захлебнулась, в костромском отряде один человек был убит, несколько ранены. Отступление вновь прикрывал Костромской отряд, отходя последним. 

Прибыв к штабу с ранеными на руках, костромской отряд получил задание срочно выдвинуться к мосту для его охраны. Партизаны до такой степени устали суточным переходом и кровопролитным боем, что нашлось только 30 добровольцев, желающих выполнить эту задачу. На рассвете к мосту подошли немцы, партизаны обстреляли их  и без потерь отошли к своим главным силам, поскольку наступающих было слишком много.

Разведчики

Лучом света в костромском партизанском отряде была конная разведка под командованием т.Бухштановича, докладывал Кульпе. Благодаря их напору удалось без потерь разоружить военных бандитов, грабивших население. А при каждом отступлении именно разведчики обеспечивали успешный вывоз военного имущества.

При очередной разведке на вражеской территории наши разведчики заплутались и попали в плен к гайдамакам. Обезоруженных их заперли в помещичьем доме, пообещав наутро расстрелять. На припрятанные деньги разведчики подпоили караул и через вынутое окно сбежали все до одного.

Однако трагедия с ними случилась, когда в очередной раз отступали все красные части. Как обычно выезжая последними, они погрузились на неисправный поезд, который по пути потерпел крушение и почти все разведчики погибли. «Так закончила свою работу славная храбрая горстка людей, своею славою покрывшая не только самих себя, но и весь костромской партизанский отряд в целом» - написала газета «Северный рабочий» по возвращении костромских партизан домой. 

Имущество

Гибель разведчиков произвела удручающее  впечатление на отряд. На станции, где костромские партизаны стояли на постое, творился хаос и вакханалия. Видя кругом пьянство, грабежи и трусость бегущих, идейные бойцы из костромского отряда спрашивали начальство и себя: зачем мы сюда приехали, какую пользу можем принести революции? Есть ли смысл  гибнуть от пьяных банд? Обезоружить банды было невозможно, так как они были хорошо вооружены и весьма воинственно настроены против всех, кто посягал на награбленное ими имущество. На станции стояло 12 эшелонов с войсками и все вокруг занимались грабежами. Командование дивизией сбежало, загрузив в свои вагоны трофеи. Отличаясь от грабителей своим поведением, не участвуя в грабежах и расстрелах невинных гражданских лиц, костромские партизаны понимали, что в любую минуту могут получить пулю в спину. И помощи было ждать неоткуда.

В этих условиях, пишет Кульпе, мы решили сосредоточиться на сохранении для красной армии ценного имущества, боевых запасов и продовольствия. Костромичи собрали два вагона брошенного имущества — винтовки, гранаты, патроны. Рядом находился брошеный сахарный завод с гуртами сахара, партизаны нагрузили им два вагона.  ГАНИКО Ф.3215.Оп.2.Д30.Л.17.

Домой!

В конце апреля Кульпе в своем рапорте писал: никто в отряде не верит в возможность даже ценой своей жизни принести пользу для Советской власти. Начальника нет, он контужен, пулеметчиков мало, конная разведка погибла, опытных боевых солдат почти не осталось (они больны или ранены), провизии и кухни нет, медика нет, люди живут в товарных вагонах без печей. Настроение солдат подавленное. У всех оставшихся 120 человек партизан (большинство из которых партийные работники) только одно желание- довезти до Костромы то ценное имущество и боевое снаряжение, которое нами собрано для красной армии.

Прошу дать распоряжение, чтобы отряд немедленно был отозван оттуда со всем имуществом и снаряжением. 

Такое распоряжение поступило и костромской отряд возвратился в Кострому. Привезенное вооружение было передано вновь формирующемуся первому полку Красной армии, а сахар передан детским организациям. По городу поползли о якобы проваленной миссии костромских партизан, чтобы развеять их, в газете «Северный рабочий» от 11 мая 1918 года появилась статья, рассказывающая, как все было.

Остальное кратко

По возвращении в Кострому Ян Кульпе продолжал свою кипучую деятельность. Летом 1918 года создается губернская  чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, Кульпе назначается членом ее коллегии и принимает активное участие в подавлении вооруженных мятежей в Ярославле и Урене. В июле 1919 года участвует в боевых действиях по подавлению Шунгенско-Саметского мятежа. Борется за чистоту рядов, являясь членом военного губернского суда, наказывая коррупционеров и зарвавшихся большевиков на высоких должностях. При этом сам остается скромным и не абмициозным человеком — в феврале 1921 года по решению партии идет работать на завод «Пло» простым рабочим, показывая пример. И более 7 месяцев находится в рабочей среде, работая на совесть. 

К 1923 году Ян Кульпе имел за плечами богатый опыт борца за новую власть и безупречную репутацию и его командируют на Дальний Восток. К этому времени он женился на костромской журналистке и соратнике Марии Виноградовой, у них родился сын. В Читу Кульпе уехал один. За супругой и сыном он вернулся через год. Работал на разных ответственных постах. Арест в декабре 1937 года застал его в должности директора Ростовского института подготовки кадров местной промышленности. Как и множество других старых большевиков, его казнили как врага народа в начале 1938 года.

В 1956 году Военной коллегией Верховного суда Ян Кульпе был реабилитирован и впоследствии восстановлен в рядах партии. Его жена, Мария Семеновна Виноградова сначала также была исключена из партии как жена врага народа, но впоследствии восстановлена и рожила долгую жизнь (более 90 лет), активно участвовала в партийной жизни Костромы. Ее сын погиб на фронте в 18 лет.

Николай Николаев, пресс-служба ГАНИКО.

Председатели губЧК	Август 1923 г. Демьян Бедный с членами бюро губкома и президиумом губисполкома
Комиссар-партизан-большевик // Костромская народная газета № 48. 2022. 30 ноября. С.11 (PDF, 366Кб)

Назад