Тайна жизни и смерти Ивана Вульпе
Жизнь Ивана Вульпе окутана тайной. И это неудивительно, с младых ногтей он посвятил себя революционной борьбе, жил по чужим документам, скрывался от властей по городам и весям. И в итоге сгинул на чужбине. Положил свою жизнь на алтарь революции — так говорят о борцах с царизмом. После Октябрьской революции бывшие соратники Ивана написали о нем воспоминания, строя догадки о причастности его к провалу восстания на кораблях Балтики, о его таинственной и неожиданной смерти. До сих пор в этой истории не поставлена точка. Документы, хранящиеся в костромском архиве новейшей истории, помогут нам разобраться в этой истории.
Итальянцы в Костроме
Семья Вульпе в Костроме была известна также под фамилией Сардынцевы — их предок, итальянец с острова Сардиния, попал в плен к русским в одну из войн и остался на жительство в Костроме. Костя Сардынец — отец героя нашего очерка — с детства работал на льняной фабрике Зотовых. Когда в 1896 году на этой фабрике произошла забастовка, Константин Вульпе принял в ней активное участие. Забастовочные дела открыто обсуждались в семье и девятилетний Иван, ученик церковно-приходской школы при фабрике, живо интересовался ими. Иван с детства от отца и матери впитал в себя такое убеждение: буржуи-капиталисты эксплуатируют рабочих, платят им гроши, совершают несправедливости и жиреют на поте и крови угнетаемого рабочего люда. И с этим нужно (и можно) бороться, как это делает отец и его товарищи — бастовать, агитировать за смену власти, за установление нового, справедливого социального строя.
После фабричной школы родители определили Ивана учеником слесаря в мастерскую при механико-техническом училище имени Ф.В.Чижова. Это было хорошим вариантом для подростка, поскольку он продолжал обучение и работу не в каторжных условиях фабрики, как многие его сверстники, а под руководством квалифицированных мастеров, коих в училище было немало. Нередко в мастерской появлялись, в поисках работы, люди, высланные в Кострому из столичных городов за политическую неблагонадежность. Они рассказывали о политической борьбе рабочих в Москве и Санкт-Петербурге. Все эти рассказы обсуждались потом в мастерской. Среди высланных в Кострому был и местный уроженец известный народоволец В.В.Буянов, революционер М.А.Багаев из Иваново-Вознесенска. Вообще рабочая среда той поры была наполнена протестами и забастовками, среди молодежи было модно, если можно так выразиться, бороться за справедливость, за народное счастье, за новое социальное устройство России. Это действительно было так и неслучайно большинство революционеров были молодыми людьми, а молодость, как известно, не боится ни бога ни черта. На то и была сделана ставка, взрослые, умудренные опытом люди не стали бы раскачивать свою родину, погружая ее в хаос и пучину гражданской войны. Но это легко говорить сейчас, когда нам видно прошлое с высоты сегодняшних дней, а тогда люди искренне и горячо верили, что они борются за всеобщее счастье и справедливость.
Уроки Михинского бунта
В мае 1903 года состоялась стачка рабочих фабрики «Анонимного общества Гратри, Жерар и Михиной». Этот так называемый «Михинский бунт» был вызван решением администрации предприятия снизить заработную плату. Рабочие обратились к фабричному инспектору по труду, некоторые рабочие в знак протеста объявили голодовку. Через пять дней, когда стало понятно, что хозяева на уступки не пойдут, рабочие колонной направились к дому губернатора. У двадцатилетней работницы фабрики Ираиды Коротковой на голове был красный платок. Прикрепив его на палку, рабочие превратили платок в красный флаг и колонна рабочих превратилась в демонстрацию. Стали выкрикивать лозунги, требования. Мирное шествие превратилось в политическую акцию. Рабочих к губернатору не пустили, а на обратном пути жандармы начали разгонять демонстрантов плетками. Подогнали пожарных, которые начали поливать рабочих водой. Рабочие, озлобившись, принялись бить окна в домах администрации фабрики. Беспорядки с битьем окон и столкновениями с полицией и даже войсками со стрельбой в воздух продолжались несколько дней. Ни администрация, ни губернская власть не пошли на уступки рабочим, свыше 60 человек было арестовано. Михинский бунт длился три недели, ничего существенного не добившись, рабочие вынуждены были вернуться к работе.
Иван Вульпе и его товарищи живо интересовались ходом забастовки и по ее завершению, сделали необходимые выводы, которые помогли в дальнейшем более грамотно организовывать подобные акции протеста.
Первый арест
Осенью 1903 года в Костроме побывал профессиональный революционер-подпольщик А.В.Шотман. В своем отчете он писал, что костромская группа Северного комитета РСДРП имеет связи почти во всех местных фабриках, имеется хороший кружок молодежи в ремесленном училище (где работал Иван Вульпе).
Другой известный революционер О.А.Варенцова в своих воспоминаниях писала: «в 1903-1904 гг в числе активных работников Костромской парторганизации был известен рабочий Иван Константинович Вульпе». То есть, юный 16-летний Вульпе в 1903 году вплотную включился в работу костромской партийной организации, был ее активистом, заметным активистом. Распространял листовки и прокламации, выполнял поручения старших товарищей.
В первом квартале 1904 года в Костроме большевиками были перепечатаны две листовки, посвященные русско-японской войне, в апреле - еще четыре, все они были распространены среди рабочих, подброшены во дворы и расклеены на заборах и столбах молодыми революционерами, в том числе и Вульпе. Но и полиция не дремала, следила, арестовывала, устраивала облавы и обыски. В мае -июне 1904 года за такую деятельность, подрывающую основы действующего государственного устройства, было арестовано более 20 человек, в том числе и Вульпе. Правда, явных доказательств в противоправной деятельности Вульпе у жандармов не было, поэтому его и еще несколько молодых людей освободили, предупредив, что будут надзирать за ними, дабы они не сбились с пути истинного. Однако Вульпе после первого ареста и не собирался отступаться от борьбы. Он взялся за партийную работу с еще большей энергией. Одна из популярных форм работы того периода - организация сходок и маевок в укромных местах за городом. Большевики облюбовали пещеры возле р. Костромки, там, где рабочие добывали себе глину. В пещерах собирались по 30-40 человек, там проводили беседы, настраивая людей на всяческую борьбу с царизмом и его несправедливостями.
Яков Свердлов
В ноябре 1904 года в Кострому приехал Яков Свердлов. Почти ровесник Вульпе (два года разница) они сошлись достаточно близко. Иван организовывал сборы рабочих в пещерах, помогал распространять листовки с текстом Свердлова, предоставлял свой дом для временного пребывания своего товарища.
В начале декабря 1904 года костромские либералы объявили о проведении благотворительного банкета в честь 40-летия судебной реформы. Входные билеты продавались по 2 руб 25 коп. Банкет проходил в гостинице «Москва» на ул.Павловской. Костромские большевики решили принять там участие и выступить со своими программными речами. Собралось более 170 человек. Среди них: городской голова, предводитель дворянства, член городской управы и проч знать. После либеральных речей помещиков Огородникова и Спасского, резкую речь произнес учитель городской гимназии, большевик Голубков. Он закончил словами: «Нам следует примкнуть к революционному движению и тогда огражденный штыками трон разлетится в прах.» В зале раздались аплодисменты и крики: «Долой самодержавие!» Услышав такие речи городская знать покинула собрание и хозяевами этого банкета остались рабочие. Перед ними, как на митинге среди единомышленников, и выступил Свердлов. Призывал к свержению самодержавия путем сплочения рабочего класса и всех угнетенных. Были и другие выступления в этом роде. Пламенные речи закончились пением революционных песен. На выходе митингующих ждали жандармы - для пресечения возможных беспорядков. Рабочие вышли плотной группой, поместив в середину Свердлова и других активистов.
К слову, Спасского и Голубкова позже судили за призывы к свержению самодержавия. Но те пошли на попятную и убедили суд, что они рассуждали в общем смысле, а не конкретно. Суд снял с них обвинения и оправдал. Что касается речей Свердлова и других большевиков на банкете, высказавшихся более радикально, то власти на них не обратили внимание, поскольку свидетелей их крамольных речей из буржуазной среды не нашлось. Таким образом, значение речи Свердлова на этом банкете сильно преувеличено. Хотя нужно отдать должное его дерзости и смелости, которые вызвали определенный резонанс в рабочей среде.
Выкуп
Как известно, 15 февраля Свердлов вынужден был уехать из Костромы, так как на хвост ему сели жандармы и грозил скорый арест подпольщика. Накануне бегства из Костромы Свердлов хлопотал об освобождении из тюрьмы под залог арестованных в апреле нелегала Н.Н.Голуба и двух местных рабочих - Н.И.Калугина и Н.И.Вортюца. Свердлов успел найти деньги для выкупа Голуба, а вот поручителей за остальных предстояло найти Вульпе. Ивану, 17-ти лет от роду, не к кому было обратиться, кроме как к родителям. Он уговорил их подать заявление в полицию с просьбой освободить двух арестантов под поручительство в 600 рублей. В обеспечение этих денег родители Ивана предоставили свой дом на Крестовоздвиженской улице, оцененный в 1119 руб. И вскоре приятели Ивана Калугин и Вюртц были освобождены.
Всеобщая забастовка
Вскоре в Кострому приехал другой известный революционер-подпольщик Алексей Капитонович Гастев, (клички Степанов, Лаврентий). Его первая листовка от 6 июня: «Ко всем костромским рабочим об уроках майской стачки» гласила: «Товарищи! По всей России из города в город могучей волной переливается стачки наших товарищей рабочих: это сплачивается великая армия труда для того, чтобы дать сражение по всей линии нашим эксплуататорам — фабрикантам и их защитникам — царскому правительству. Долой окровавленный трон! Да здравствует неумолимая, беспощадная борьба против правительства, чтобы у нас была полная свобода в нашей борьбе с фабрикантами и заводчиками...»
Листовка призывала к всеобщей забастовке, и она началась в Костроме 3 июля 1905 года. Этому предшествовала большая организационная работа. От цехов почти всех костромских предприятий были выбраны депутаты (108), которые регулярно собирались и обсуждали все вопросы по забастовке. Из добровольцев, в основном молодежи, была организована рабочая боевая дружина для охраны и защиты митингов и собраний. Это была рабочая милиция, которая боролась также и с нарушителями общественного порядка, с грабителями в фабричном районе, коих развелось во время забастовки много. Руководителем боевой дружины был Гастев, его помощником выбрали Ивана Вульпе.
Стачечный комитет работал официально, на собрания могли приходить все желающие. Агитировали за забастовку. Когда забастовка была объявлена, а «несознательные» рабочие шли на фабрики, ребята из милиции стояли у них на пути и не пускали их на работу, говорили, раз все бастуют, то и вы не работайте. Если надо было — разгоняли их как штрейкбрехеров. Были столкновения и с полицией. Так милиция стояла утром у моста реки Костромки и останавливала зареченских, уговаривала не ходить на работу. Подошел пристав и с грозным видом велел удалиться: «Я приказываю вам удалиться, мы — полиция!» «А мы -милиция», - спокойно отвечали рабочие и не думали уходить.
Не буду описывать самой забастовки и ее требований и того противостояния, которое сопровождало эту трехнедельную историю, об этом можно написать целую книгу, отметим лишь, что и эта забастовка закончилась поражением рабочих. Правда они добились обещания заводчиков, что те не будут преследовать рабочих, участвующих в забастовке. Однако активные ее члены подверглись преследованиям со стороны властей. В том числе и Иван Вульпе, он входил в стачечный комитет и до самого ареста, в конце года, возглавлял боевую дружину милиции.
Тайна жизни и смерти Ивана Вульпе (продолжение)
Николай Николаев, пресс-служба ГАНИКО
 Тайна жизни и смерти Ивана Вульпе // Костромская народная газета № 24. 2022. 15 июня. С.12 (PDF, 156Кб) |